Страница страстей человеческих

Наиболее известным скотоводческим народом Восточной Африки являются масаи, разводящие коз и овец, крупный рогатый скот. Уход за стадами у них исключительно мужское дело. Хозяйственная деятельность регулируется системой возрастных классов. Мальчики-подростки, еще не вошедшие в возраст воинов, обычно пасли и пасут мелкий скот. Неженатые мужчины-воины занимаются пастьбой и охраной стад крупного рогатого скота. Военные упражнения, уход за скотом, охрана его и набеги на соседей с целью захвата их стад составляли и составляют основное содержание их жизни. Молодежь кочевала со своими стадами. Временные поселения (небольшие круглые хижины, плетенные из прутьев и обмазанные сверху глиной, смешанной с навозом) были предназначены только для того, чтобы укрыться от ночной прохлады и непогоды. Их ставили по кругу и в центр на ночь загоняли скот. В основных поселениях масаев оставались старшие воины, совсем маленькие дети и старики. Воин, хорошо зарекомендовавший себя, получал право жениться, переходил в основное поселение и начинал вести самостоятельное хозяйство. Примерно также распределялись хозяйственные обязанности у галла в Эфиопии и Сомали. Ныне масаи, как и галла, постепенно переходят к полукочевым формам хозяйства.

Скотоводческим народом были и готтентоты в Юго-Западной Африке. Часть их и теперь продолжает вести "временно оседлый" образ жизни. Готтентоты живут на одном месте, пока не истощатся пастбища, а после переселяются на новое место. Громадные стада готтентотов также состояли из крупного рогатого скота, коз и овец. Плетенные из прутьев круглые хижины, крытые шкурами, также ставятся по кругу, в центре остается большая площадка для загона на ночь скота. Первые европейские поселенцы (чаще всего голландцы) называли такие поселения краалями и этот термин позднее стал использоваться для обозначения скотоводческого поселения как такового.

Скот принадлежал большим патриархальным семьям, некоторые из которых владели несколькими тысячами голов.
Рядом с такими хозяйствами были и бедные, владевшие не более чем одним-двумя быками и несколькими козами. Люди из таких хозяйств были вынуждены также работать на хозяев больших стад. Уход за скотом и здесь был обязанностью мужчины. Обработкой продуктов животноводства занимались женщины. Основой питания была молочная пища, а необходимая мясная пища добывалась в результате охоты, а не забоя скота.

Вообще кочевники-скотоводы никогда не жили в полной изоляции от земледельческих народов. С давних пор их связывали отношения обмена. В обмен на продукты животноводства (молоко, масло, кожи, шкуры, ремесленные изделия из них) они получали продукты земледелия, прежде всего зерно, а в пустынных районах - финики.

Источник: Львова Э.С. Этнография Африки: учебное пособие. - М.: изд-во Моск. ун-та, 1984, 248 с.

В медицине ломка стереотипов тоже шла медленно и болезненно. Долгое время непререкаемым авторитетом в искусстве врачевания считался Авиценна, или Абу Али ибн Сина (980–1037). Его "Канон врачебной науки" в пяти частях, обобщивший взгляды и опыт греческих, римских, индийских и среднеазиатских врачей, выдержал в Средние века около тридцати изданий на латыни. В Европе профессиональная медицина зародилась в Италии в XI веке; преподаватели школы в Салерно совместными усилиями с монахами из монастыря Монтекассино перевели на латынь многочисленные византийские и арабские трактаты.

Но если бы изучения этих трудов было достаточно для того, чтобы стать врачом! В Болонье в конце XIV века произошел курьезный случай. Наставник юного студента, вступивший в конфликт с поваром из-за вопроса о стирке белья, обнаружил в своей тарелке посторонний предмет, который показался ему куском мышьяка. Он решил воспользоваться тем, что находится в университетском городе, и обратиться за советом к знающим людям, которые точно скажут, что это за вещество. Вопрос решали долго, с привлечением двух аптекарей, врача и ученого доктора с медицинского факультета. Всё, что они могли порекомендовать, — дать подозрительную еду собаке и посмотреть, что произойдет. Собака есть не стала и улизнула. Вопрос остался открытым. Врач Гвидо Преонти после исследования мочи пациента заявил, что тот, верно, действительно попробовал яд, поскольку в его организме творится беспорядок, и выписал лекарства. Однако злополучный ментор не мог жить спокойно, пока в доме обитает отравитель. Слуги ни в чем не сознавались, ученик принял сторону уволенного повара. И тут в голове наставника прояснилось: не сам ли ленивый студент затеял всю эту кутерьму с отравлением, чтобы выжить наставника, заставлявшего его заниматься и препятствовавшего не всегда невинным развлечениям? Он обратился к дяде своего подопечного, грозному Лодовико Гонзага, который написал племяннику суровое письмо и попросил вмешаться Общество выпускников Болонского университета. Коварный повар бежал; двух наиболее подозрительных слуг на день посадили в камеру, нерадивый школяр покаялся, но если бы, не дай бог, дело зашло слишком далеко, светила местной медицины не спасли бы несчастного.

Веком позже, в 1497 году, в университете Феррары разгорелся спор о происхождении сифилиса (в городе тогда разразилась эпидемия этого заболевания, и его правитель решил подойти к проблеме с научной точки зрения). Сторонники придворного врача Коррадино Джиллино считали, что болезнь приключается из-за отравления спорыньей, и видели ее причину в неблагоприятном расположении звезд, а то и считали ее Божьей карой. Профессор медицины и философии Себастьяно далль Аквила полагал, что сифилис сродни слоновьей болезни, выявленной Клавдием Галеном во II веке, и что его надо лечить ртутью. Его коллега Никколо Леоничено винил во всём особые климатические условия, в частности влажный воздух, и заявлял, что болезнь эта новая, неизученная, а потому известные лекарства к ней неприменимы. Постепенно спор перешел от частного к общему, восстановив друг против друга сторонников греческой школы, восходящей к Плинию Старшему, поборников учения Авиценны и искателей новых путей. Начавшись в Италии, он распространился на всю Европу, захватив, в частности, Германию, Францию и Испанию.

Авиценна и арабская система врачевания были в большом почете до середины XVI столетия, но к 1557 году труды арабов перестали использоваться в преподавании, окончательно вытесненные медицинскими трактатами греков. Франсуа Рабле приложил к этому руку, пропагандируя Гиппократа и Галена — первоисточники, а не неточные латинские переводы.

В Париже и Кане будущих врачей учили по "Истории животных" и "Метеорологии" Аристотеля, "Афоризмам" Гиппократа, книгам Галена. Галенисты Италии ополчились на Везалия после того, как он опубликовал свой трактат "О строении человеческого тела". Тот не выдержал и по завершении последнего публичного сеанса препарирования в Падуе в декабре 1543 года сжег все свои научные труды и книги и ушел с профессорской кафедры. В 1551 году испанский король Карл V создал особую комиссию в Саламанке для исследования методов Везалия, ставшего к тому времени придворным врачом, с религиозной точки зрения. Воистину, прав был Мольер, говоря, что доктора-схоласты стояли спиной к больному и лицом к Священному Писанию.

В медицине главенствовала теория, введенная Гиппократом, согласно которой состояние здоровья человека обусловлено сочетанием четырех природных элементов (тепла, холода, сухости и влажности) и четырьмя телесными жидкостями (кровью, слизью, желтой и зеленой желчью). В 1628 году англичанин Уильям Гарвей описал и объяснил систему кровообращения, поставив под сомнение догму великого грека. Вновь по всей Европе начались столкновения между "циркуляторами" и "антициркуляторами", пока в дело не вмешался французский король Людовик XIV, основавший в 1672 году кафедру анатомии с особым курсом о кровообращении.

Герман Бургаве, которого считают основателем современной клинической медицины, тоже вначале был сторонником Гиппократа, но понемногу стал отдаляться от взглядов предшественника, добавив к его философии спорные химические и механические объяснения; однако ему удалось разложить на компоненты кровь, молоко и все животные жидкости. При жизни он пользовался огромной славой: русский царь Петр I, будучи в 1715 году в Голландии, присутствовал на его занятиях.

Источник: книга Е. В. Глаголевой "Повседневная жизнь европейских студентов от Средневековья до эпохи Просвещения" (М., "Молодая гвардия", 2014 г.)

Зачастую в известном львовском ресторанчике "Атлас" заказывали пиры домой. Одну такую забаву решил устроить в своем доме архитектор Коцимский, который после войны сделал головокружительную карьеру в Англии и Америке. Итак, Коць заказал закуску и выпивку на 30 человек.

— А есть место для стольких людей? — удивился хозяин "Атлас" пан Эдзё, зная, что Коць живет в "кавалерке" (одной комнате с ванной).
— Конечно! Не бойтесь, я найду выход.

Но пан Эдзё не мог себе это уложить в голове. Как такую кучу народу принять в одной маленькой комнате? И лично решил доставить заказанное угощение.

Первое, что его ошеломило — это мебель на лестничной клетке. Хозяин вынес из квартиры абсолютно все, что могло помешать забаве. Скатерти были расстелены на полу, а единственным местом для сидения был унитаз. Поскольку не все поместились в покоях, то те, что опоздали, оккупировали ванную. И это не была какая-нибудь богема, привыкшая бухать где попало, а была публика из высших сфер — в платьях и мехах, которые и в Париже не часто увидишь.

Источник: Винничук Ю. Кнайпы Львова. - Харьков: Фолио, 2015. - 530 с.
Перевод с украинского: Е. А. Концевич.

Обанкротившийся купец Гетман не собирался избавляться от своих привычек, и хотя это уже было ему не по карману, а все же отправился во львовский ресторан "Атлас". Сев за стол, спросил официанта:

— Скажите мне, я могу здесь поесть за мои деньги?
— Конечно, получите все, что пожелаете.

Ну, и пан Гетман заказал себе всего понемногу, и когда это все успешно съел, вынул из кармана несколько грошей и, хотя в счете виднелось несколько десятков злотых, вручил их официанту.

— Простите... Что это значит? — спросил ошарашенный официант. — Что за шутки? За то все, что вы съели и выпили, надлежит в десять раз больше!

— Что вы такое говорите? Но я вас с самого начала спросил, могу ли я поесть за свои деньги, нет? Вы сказали, что получу все, что захочу. Ну, я заказал, съел и выпил. А это как раз все мои деньги, которые у меня есть.

Кельнер понял, что сам дело не уладит, и помчался за паном Эдзем. Хозяин внимательно выслушал клиента и сказал:

— Ну, что же, это очень хорошая шутка. А в шутках я понимаю. Вы не обязаны мне платить за этот обед. Но ничего даром! Сделаете мне такую любезность. Пойдете завтра в кнайпу пани Теличковой и сотворите у нее то же, что сейчас у меня. Гут?
— Ай, нет, пан Эдзё. Это что-то невозможное.
— Почему нет? Это так тяжело для вас?
— Вполне легко, но во второй раз мне уже не удастся... Потому что я, прошу вас, был там вчера, и мадам Теличкова выпустила меня без платы только с тем условием, что я то же самое сделаю у вас. Конкуренция, понимаете?

Источник: Винничук Ю. Кнайпы Львова. - Харьков: Фолио, 2015. - 530 с.
Перевод с украинского: Е. А. Концевич.

Калахари, младшая южноафриканская сестра Сахары, охватывает большую часть Ботсваны, Намибии и часть ЮАР. Она менее засушлива, чем её старшая сестра, и, хотя зимой над ней разражаются всего два-три ливня, дождевая вода просачивается в глубь песка, где корни кустарников, проникая на глубину более 10 м, питаются ею весь год. После дождя у кустарников распускаются листья, а поверхность песчаного грунта покрывается длиннющими стеблями диких дынь.

В этом крайне засушливом районе на самом деле скрыты огромные запасы реликтовой пресной воды. Она содержится в обширной системе пещер, простирающихся на тысячи километров прямо под пустыней. А по поверхности Калахари тем временем протекает самая удивительная река на свете – Окаванго.

РОДИНОЙ АРБУЗА ЯВЛЯЕТСЯ ЮЖНОАФРИКАНСКАЯ ПУСТЫНЯ. ЗДЕСЬ ДО СИХ ПОР ПРОИЗРАСТАЕТ ДЫНЯ ТСАММА, КОТОРУЮ СЧИТАЮТ ПРЕДКОМ ИЛИ БЛИЖАЙШИМ РОДСТВЕННИКОМ АРБУЗА. ТСАММА ВНЕШНЕ ПОХОЖА НА АРБУЗ, НО РАЗМЕРОМ ПРИМЕРНО С ГРЕЙПФРУТ. ДЛЯ ОХОТНИКОВ КАЛАХАРИ И НАМИБА ОНА ОСТАЁТСЯ ОСНОВНЫМ ИСТОЧНИКОМ ПИТЬЕВОЙ ВОДЫ.

У Окаванго есть начало, но нет конца. Она появляется в горах Анголы, совсем недалеко от Атлантического океана, а затем направляется на восток. Однако до морского простора реке дойти так и не приходится: она вынуждена вступать в неравный бой с песками знойной Калахари, где под палящими лучами солнца Окаванго теряет более 95 % влаги. Скромные остатки воды из четвёртой крупнейшей реки Африки образуют одно из самых прекраснейших мест на континенте: живительный оазис, именуемый "внутренней дельтой Окаванго", площадь которого составляет не менее 16 000 км2. Неповторимость дельты Окаванго заключается прежде всего в том, что на территории огромного оазиса высушенные солнцем и ветрами пески Калахари сочетаются с влажными и плодородными болотистыми почвами. Территория дельты покрыта зарослями тростника, соседствующими с яркими соцветиями кувшинок. Здесь, в заповеднике, гнездятся десятки видов птиц и живёт множество диких животных. В сухой сезон слетаются сюда и столь же многочисленные туристы.

Калахари может похвастаться и местными жителями. Готтентоты, скотоводы, живущие на окраинах пустыни, и бушмены, охотники, мигрирующие по огромным территориям Калахари, считаются одними из самых древних в Африке, обладая удивительными особенностями как культуры, так и языка.

Источник: Архангельская А., Бабаев К. Что такое Африка. - М.: Рипол классик, 2015, 480 с.

https://www.youtube.com/watch?v=fu5j83rMYYs

https://www.youtube.com/watch?v=K1wnDAnn8kw